Николай Матвеевич переехал в этот дом совсем недавно. Купил однокомнатную квартиру, продав перед этим свою трешку, в которой счастливо жил на протяжении последних тридцати лет.
Но жена недавно умерла, на одну пенсию итак-то особо не разбежишься, а тут еще и коммунальные услуги огромные оплачивать. К чему? Кто к нему в его хоромы заявится? Сын? Так он давно на Севере с семьей живет, редко к отцу в гости приезжает. Да и если пожалует с внуками, то на несколько дней и его однокомнатной хватит остановиться. В тесноте, как говорится, да не в обиде!
Нехитрую мебель привезли грузчики, а вот он сам в течение трех дней перетаскивал на новое жилье свое барахло. И в этот раз, выгрузив из старенького своего «Жигуленка ящики и коробки, поставил часть во дворе на асфальте, а сам понес дорогие его памяти книги на свой второй этаж.
Когда вернулся за остальным, то увидел, что возле его оставленных во дворе вещей ошивается какая-то пенсионерка, которая заявила:
- Вот, твои манатки охраняю, пока тебя нет. Чтобы Фархад не утащил.
- А кто у нас Фархад? – поинтересовался Николай Матвеевич, примериваясь, как бы поудобнее ему взять ящик, в котором был упакован хрусталь.
- Как кто? – удивилась старушка, - дворник наш.
- И что такого плохого этот Фархад наделал, раз вы боитесь, что он может совершить кражу?
И тут на пенсионера вылился ушат информации про этого самого дворника Фархад. И убийца-то он, и насильник, и вор, и разбойник. В общем, черт с рогами, а не человек.
Николай Матвеевич только усмехнулся, поблагодарил старушку за помощь и отправился к себе.
В тот же вечер он встретил Фархада. Обычный гастарбайтер, похожий на прочих, заполонивших с недавних пор всю столицу. Высокий, крепкий мужчина лет пятидесяти с азиатской внешностью и добрыми, как показалось Николаю Матвеевичу, глазами. Такой и мухи не должен обидеть, не то что кого-то убить или ограбить. Мало того, Фархад так усердно работал, что к нему не было бы претензий даже у самого дотошного человека. Весь двор был убран от опавшей листвы, и даже лужи и те расчищались на асфальте до сухости. На дорожке, ведущей к дому, не было ни пылинки, ни соринки, хоть ковер расстилай или босиком ходи!
Однако почему-то все до единого жители дома, где поселился Николай Матвеевич были уверены в обратном. Он даже застал такую картину: у жилконторы собралась группа инициативных граждан, которая пытала вышедшего к ним директора.
- Почему вы его до сих пор не уволили? Вор! Бандит! Наркоман!
- Да потому что, - отбивался директор, - что так как Фархад работает, больше никто не работает! Не придирайтесь к человеку. И вообще, вы видели, как он кого-то убивал или насиловал? Нет? Вот поэтому и расходитесь, нечего на честного человека наговаривать.
- Ага! – кипятилась одна из женщин, - а моя внучка вчера проснулась ночью и увидела в окно, что ваш Фархад катит тачку, а на ней кто-то окровавленный лежит. Убил значит!
Но директор не стал дальше никого слушать и, сославшись на занятость, удалился в свою контору. Дав понять, что на этом разговор окончен.
Фархад, казалось, не замечает, что на него ополчился весь двор. Он продолжал старательно исполнять свои обязанности. Выходил на
работу, правда, почему-то только по ночам, что тоже добавляло слухов и толков.
Однажды Николай Матвеевич встретил дворника в ближайшем к дому супермаркете. Он увидел, что Фархад складывает в свою тележку несколько пакетов молока, куриные потроха и большую говяжью голову.
- Странный набор для одинокого мужчины, - подумал тогда пенсионер. А одна из женщин, указывая на дворника своей приятельнице, громко, чтобы все слышали, зашептала:
- Смотр-смотри, что покупает. Явно, какой-то обряд хочет совершить. Потроха, голова. Тьфу ты, он еще и колдун!
Ночью Николаю Матвеевичу не спалось, он распахнул окно, чтобы подышать свежим воздухом и, увидев под яркими фонарями Фархада, обомлел – тот шел с мешком, из которого что-то капало.
Пенсионер к своему собственному удивлению, собрался быстро, как в армии и выскочил во двор, стараясь не попасться дворнику на глаза. Он шел за ним след в след, скрываясь за деревьями, а затем, когда Фархад завернул со своей ношей к ближайшим гаражам, тенью последовал за ним.
То что он увидел дальше, впечатлило – дворник сидел на пеньке, а перед ним… была свора бездомных собак.
- Ешьте-ешьте, не торопитесь, на всех хватит, - ласково разговаривал он с дворнягами, доставая и подкидывая из пакета куски той самой купленной говяжьей головы. – Даль, Тишки с вами нет, ну,, ничего, переживем, что уж сейчас поделать!
Затем дворник, когда псы закончила трапезу, отошел от них подальше и вытащил из кустов две железные миски. В одну налил молока, а в другую насыпал куриных желудков. И тут же к нему прибежали три
облезлых кота. Он гладил их по худым спинам и тоже тихонько разговаривал. Одного хвалил, другого журил:
- Ах ты, разбойник, почему сегодня все цветы на клумбе истоптал. Что, поспать больше негде было.
Николай Матвеевич из своего укрытия, раскрыв рот, наблюдал за действиями дворника. Тот хоть и стоял к пенсионеру спиной, вдруг негромко спросил:
- Ты чего там замер? Почему целую ночь за мной попятам ходишь? Что тебе надо?
Пенсионер вышел из-за раскидистого тополя. Он стоял, переминаясь с ноги на ногу, и не знал, что ответить. А потом вдруг задал вопрос Фархаду:
- А что случилось с Тишкой?
- Алкаши убили. Порезали ножом. Чего на собаку кинулись? Эх! – и он горестно махнул рукой.
- Так вот кого видела внучка той женщины. Фархад, видимо, на своей тачке вез несчастного пса, чтобы похоронить. Оттуда и кровь, - мелькнуло у пожилого мужчины в голове.
- А вы давно этим занимаетесь? - спросил он у дворника.
- Чем? – удивился тот.
- Ну, бездомных животных кормите?
- Давно. А все потому, что животные – порой лучше, чем люди, не обманут, не предадут.
- А как же слухи о том, что вы вор, убийца и насильник? – поинтересовался Николай Матвеевич.
- Люди судят по себе, - произнес дворник, - им невдомек, что грязные мысли засоряют сердце и поганят душу.
Потом они вместе шли по ночным улицам, и Фархад рассказывал, что вот так, подметая улицу и делая мир вокруг чище, он таким образом избавляется и от собственных греховных мыслей.
- Шур-шур, шуршит тихонько метла, и от этого звука становится на сердце легче, и чистые помыслы на ум приходит, - говорил Фархад. – А бездомные собаки и кошки – они учат нас тому, в любой ситуации человек должен оставаться человеком и помогать тем, кто слабее тебя. А злые языки меня не смущают. Пусть люди думают, что хотят. Главное, что я сам чист перед собой и собственной совестью.